Biomega. Факты и гипотезы об именах и названиях

Для начала - хочу сказать спасибо нашему патрону с Patreon. Благодаря вопросу про даму-в-паутине в комментариях к 15 главе, мы все-таки решили, что стоит дописать и выложить весь этот сборник фактов и гипотез.

Кажется, Нихей-сан и имена (особенно гайдзинские) – это даже страшнее, чем Нихей-сан и неологизмы.

Смотришь на них и сразу возникает много, много вопросов. Особенно, когда речь идет о переводе с японского. Поливанов сцепляется в драке с Хэпберном, призывая на помощь международный стандарт кунрэй-сики. Эстетическое чувство нашептывает, что кунрэй, вообще-то, был разработан для адаптации японского к английскому произношению с английской же орфографией. И если первом издании «Blame!» Нихей-сан (или выпускающий редактор?) хотя бы подписывал английскую версию, то в «Biomega» никто даже не думал упрощать жизнь переводчикам.

В общем, имена и топонимы в «Biomega» – наш личный лингвистический ад.

Проще всего с азиатами, хотя их больше всего. А азиаты в «Biomega» – это персонал и продукция компании TOA Heavy Industries. У синтетических сиблингов и их создателя в принципе более-менее нормальные японские имена. И записываются они так, как принято в Юго-Восточной Азии: сначала фамилия, потом имя. Каноэ Дзоичи и Каноэ Фую, Мидзуноэ Нишу и Мидзуноэ Син. Профессор Курокава Мамура, в конце концов.

Изделие № 1, стальное. Японские и условно-японские имена

На страницах манги нам встречаются три пары сиблингов:

• Каноэ Дзоичи 庚造一 и Каноэ Фую カノエ フユ;
• Мидзуноэ Нишу 壬二銖 и Мидзуноэ Син ミズノエ　シン;
• Хиното Гоу ヒノト 五宇 и Хиното Тайра ヒノト タイラ, причем какими кандзи записана фамилия Гоу и Тайры читатель не узнает никогда, этих кандзи в манге просто нет.

Здесь начинается в чистом виде «дело вкуса»: увы, «поливановская» транскрипция японского нам временами царапает слух. Все-таки японский звучит жестче и чище чем «поливадзи». Кунрэй-сики немного ближе к тому, что воспринимается на слух, но части звуков в нем просто нет, ведь это японско-английская транскрипция.

В итоге с именами мы стали ориентироваться на «как слышится в оригинале» и «как лучше для русского слуха». Так же, как сделали когда-то переводчики романа «Левая рука тьмы» Урсулы Ле Гуин. В первой трети романа есть один проходной персонаж, о котором я бы и не вспомнила, если бы не ситуация с его именем. В оригинале этого деятеля зовут «commensal Yegey», но в двух из трех переводов «Левой руки тьмы», которые мне попадались, это имя не транскрибировано, а скорее адаптировано. У Ирины Гуровой этот персонаж превращается в Еджея, а у Илана Полоцка – в Джегея. И только Ирина Тогоева рискнула сделать транскрипцию имени по правилам и получила вариант «Иегей». Но вышло, на мой взгляд, как-то не очень.

Примерно так мы поступили со вторым слогом имени Дзоичи: «一», которое по Поливанову будет «ити». Там интересный звук, действительно между «т» и «ч». Послушать можно, например, в треке «Exceed the limit» из альбома «Fallen Empires», записанного совместно Дирком Гейгером и Хасимото Хироси a.k.a. Contagious Orgasm: https://ant-zen.bandcamp.com/track/exceed-the-limit. Ближе к середине трека женский голос начинает обратный отсчет и в какой-то момент доходит до единицы, «ichi». Ну и в имени Нишу второй слог, しゅ, мы записали как «шу» по той же причине: нам показалось что так лучше звучит.

Первый слог имени Сина, シ, такой же, как в имени Сибо シボ из «Blame!», где мы записали «Сибо» ориентируясь на подсказку «Cibo» из старой публикации «Blame!». Так что любители поливановской транскрипции могут порадоваться: здесь мы не колебались и シン стал «Син».

А теперь немного занятных фактов.

В примечаниях к своему переводу Ghost Team предполагали, что у синтетических людей THI есть различия в манере речи. Они говорили, что речь боевиков принципиально отличается от речи навигаторов. Эта гипотеза не подтвердилась. Но, если присмотреться, что-то похожее на систему здесь все-таки можно найти. Правда, не в речи, а в именах и фамилиях.

Фамилии всех сиблингов TOA Heavy Industries образованы от обозначений китайского календаря. Знаете такое «год железного кого-то», «год огненного кого-то», и тому подобное. И все фамилии находятся поиском по именам и в Jisho, и в Enamdict. На этом сходства заканчиваются и начинаются различия.

Biomega. Уважаемая дочь профессора

Эта статья вошла в примечания к переводу 12 главы манги Нихэя Цутому "Biomega".

Гоноратив (форма вежливости) - это грамматическая категория, передающая отношение говорящего к лицу, о котором идет речь. В японском языке гонорификами служат, в частности, именные суффиксы. Они служат для обозначения социальной дистанции и иерархии: выше или ниже по социальному статусу, старший или младший, свой или чужой. Выбор гонорифика отражает степень уважения говорящего по отношению к тому, о ком идет речь, но он также может обозначать еще и уровень близости и доверия. И, конечно же, в речи персонажей «Biomega» гонорифики время от времени встречаются.

Именной суффикс さん [san] - самый широко распространенный и, в то же время, самый нейтральный. Его можно услышать в обращении к незнакомым людям и при упоминании незнакомых людей. Так, например, Хиното Тайра в первую встречу обращается к медведю コズロフさ… [kozurofu sa...] где さ… - это явно さん, произнесенное крайне невнятно из-за неисправного передатчика.

Еще именной суффикс さん [san] употребляют с «терминами родства» - словами, обозначающими родственные отношения. В японском в зависимости от уровня близости (деление «свой-чужой» называют еще сото-нака: 中 [naka] «внутри», «среди» и 外 [soto] «снаружи», «извне») для обозначения одних и тех же терминов родства будут употребляться разные слова. Причем чем ближе родство, тем меньше будет суффиксов и префиксов, обозначающих «вежливую» речь, т.к. обо всем, что относится к так называемой «сфере говорящего» (тот, кто говорит и его/ее ближайшие родственники), принято отзываться с некоторым принижением (в некоторых русскоязычных источниках встречается термин «категория скромности»).

И здесь в японском оригинале попадается довольно интересный и совершенно непереводимый случай. Как вы помните, в середине 12 главы есть эпизод, где комиссия из штаб-квартиры TOA Heavy Industries очень хотела найти профессора Курокаву и лично потребовать с него ответа о причине проваленного дедлайна. И потому, когда глава комиссии увидел фамилию «Курокава» на боксе системы жизнеобеспечения, он, естественно, заинтересовался. 

Blame! Переподчинение процесса

(по мотивам манги Нихэя Цутому «Blame!» и альбома Totakeke «Digital Exorsict») 

 

Срок жизни проще записывать в шестнадцатеричной форме. Больше шансов, что на это хватит разрядности местных средств вывода. Единственный источник света — блеклый экран карманного терминала. Оператор держит устройство перед собой: приходится зажимать пальцем металлический «язычок» контактной пластины чудом уцелевшего дата-кабеля. С момента начала восстановления данных прошло уже больше 17633880 часов…

…point two. It all seemed harmless…

Модулированный голос в записи упрямо и безнадежно повторяет одну и ту же фразу. Как будто добиться, чтобы его услышали — это единственная по-настоящему важная задача, которая осталась в жизни обладателя голоса. Несколько секунд спустя нарастает шум, в котором можно различить одновременно дребезг контактов в гарнитуре портативной радиостанции, лязг гусениц и мерный рокот лопастей десантного вертолета. Вслед за шумом приходит звук. Очерчивает мир в разгаре техноэлектронной катастрофы...

Net Sphere Engineer. Тот, кто останавливает

 Вскоре после того, как в далеком 2013 я дочитала «Blame!», мне посоветовали «Net Sphere Engineer», как еще одну историю по тому же миру. И так же, как в «Blame!», в ней была своя недосказанность, свои белые пятна, которые запомнились и заставляли меня возвращаться к самой истории снова и снова.

Первой нам попала в руки черно-белая версия, опубликованная в 2004 в журнале Betassu Morning (Kodansha). Правда, в 2004 это была еще первая глава новой манги. Продолжения которой, увы, так и не появилось. Зато в 2008 «Net Sphere Engineer» вышел уже как сингл в составе сборника «Blame! gakuen and so on» (тоже Kodansha). 

По сюжету манги в одном человеческом селении местные жители заметили нечто, выглядевшее как сэйфгард-чистильщик из «Blame!». «Реликт старых технологий», как выразился рассказчик. Только этот «реликт» был совсем новый, будто вчера с конвейера спустили. Мало того, что сам он насмерть задрал четырнадцать человек местных, так его собратья вскоре поотрывали головы хорошо вооруженной группировке бойцов и ученых, опрометчиво решивших изучить место происшествия. А потом пришел белоголовый чужак.

Blame! "Я пришла спасти тебя!"

Есть ближе к началу «Blame!» один эпизод, периодически привлекающий внимание дотошных и въедливых читателей. Мы его в свое время тоже отмечали как одно из множества мест, где нашлись расхождения между лицензионной и фанатской английскими версиями.

 

Во второй половине лога 9, в поисках сведений о людях с сетевыми генами Килли все-таки добирается до большого босса одной корпорации в Мегаполисе. Надо сказать, тот босс был крупным мужиком во всех смыслах: мало того, что в корпорации он не кто-нибудь, а целый Президент, так еще и ростом этажей в пять, если не больше. Так вот, к тому времени уже хорошо видно, что у Килли есть талант вляпываться в неприятности по самую макушку. И там, перед носом у Большого Босса, этот талант раскрывается по-полной. По пути туда Килли успел хорошенько наследить: устроил бойню в доках, потом еще была потасовка с рабочими, потом вон пока вместе с Сибо прорывался наверх тоже все было не слишком-то тихо.

 

Так что в принципе для Килли шансы выбраться оттуда живым были где-то совсем под плинтусом, тем более, что пушки он уже лишился. Вместе с рукой. Не говоря уже о том, что, как выяснилось, некоторые боевые единицы местной системы безопасности прекрасно умеют отклонять или вовсе блокировать выстрелы пушки Килли. Но тут на пороге президентского логова, вся в изоленте и скрутках проводов, воздвиглась гневная валькирия Сибо. И кое-что сказала.

 

В разных переводах версии этого «кое-чего» немного отличаются. И тут начинаются читательские вопросы. Чаще всего у нас спрашивают: «Но в оригинале же была ‘рука помощи’, почему у вас по-другому?»

Дело в том, что у нас фраза Сибо звучит так: «Я пришла спасти тебя, Килли!»